"На волю, всех на волю!" (с) "Возраст дури не помеха" (с)
Steise Coppercorn:
www.port-folio.org/p188.htm
ДЫМОМ И МЁДОМ
читать дальшеОт тебя - запах дыма и мёда, и яда
Недописанных слов, недопитых историй.
Ты приходишь ночами, как Оле-Лукойе,
Говоришь, что Отелло такой же, как Яго.
Ты терзаешь меня первобытными снами,
Под конец исчезая, как некогда Эхо,
В рюкзаке носишь искорки тёплого смеха
Просто так, чтобы было чем спорить с богами.
Ты – как все, ты – как я. И немножко иначе.
Вечный странник с взъерошенной рыжей душою,
Ты бежишь по живому и ловишь живое –
И от счастья так горько и радостно плачешь.
…В моей комнате воздух, пропитанный ядом, –
Словно память о нашем несбывшемся лете,
Мягкий сумрак, последняя книга на свете
И смеётся доживший до старости Яго.
ТОЙ, КОТОРАЯ ОСТАНЕТСЯ ПОСЛЕ МЕНЯ
Тонкие пальцы сомнут роскошного платья ткань.
В двадцать вторую весну покорно шагну за грань.
Нечего волосы рвать. Выплёвывай боль в словах.
Вечность великий ли срок? Достаточно пары строф.
Холодом тянет со дна - там липкая, злая муть...
В белом безумии сна не страшно совсем тонуть.
Ну, перестань же реветь! Уж лучше бессвязный бред.
Сотня-другая минут... Мы свидимся поутру.
А под водою - огни. Там дивный речной народ:
Тёмные, длинные дни и пляски на солнцеворот.
В сердце стучит колесо, под сердцем хрустит песок.
В жилах течёт недокровь - по воле чужих богов.
Небо у них - молоко. По-честному - жидкий лёд.
Знала бы ты, как легко там имя забыть своё.
Только себя не тревожь: водой не прольётся дождь
Мёртвою или живой, а я - не вернусь домой.
Тонкие пальцы не мнут роскошного платья ткань.
В двадцать вторую весну покорно шагнуть за грань!
Хочется волосы рвать, выплёвывать боль в словах.
Вечность - великий срок. Не хватит мне пары строф.
ПРОЩАНИЕ
...А бой, начаться не успев, окончен.
Ведут домой седые полководцы
войска. И вдохи выдохов короче
мои. Под чёрным выгоревшим солнцем
руины городов лежат. Тоскливо.
В колонках еле слышно плачет скрипка-
прощание. Мой стих незрелой сливой
висит. Возьми его себе. Ошибки
мои прости. Я выткала твой образ
из облака туманов - на удачу,
и - правда! - как могла с собой боролась,
но, раз поверив, не могу иначе.
ХУДОЖНИКИ
Не жалей, никогда ни о чём не жалей.
Уходи, не прощаясь, и не возвращайся обратно.
Лишь глупцы из истлевшего нижут колье,
Выбирая осколки и пыль, точно зёрна граната.
Всё бросай, всё выкидывай - ветер умчит.
Вещи тянут к земле, добивая на бис позвоночник.
За вещами всегда - тут кричи-не кричи -
Муж и дети, работа и дом. Круг замкнётся порочный.
Разрезай, рви на части за ниточкой нить.
Не едиными мойрами мир - наше право древнее.
Мы - из тех, кто зажёг в небе звёзды-огни.
Мы - из тех, кто когда-то с Гераклом спасал Прометея.
В век уютных квартир и тяжёлых ключей,
Скулежа, твердолобья и только-в-киношной отваги,
Распродажи всего - от души до ночей
Нам, художникам, наша свобода - последнее благо.
ЭФФИ
Не взлететь. Не взлететь. Век ходить по земле
Да впечатывать в грязь вездесущую тень.
Мне постыл этот дом, этот сказочный плен,
Чёткий контур застывших в безмолвии стен.
Позову - не идёшь. Лишь хохочешь в ответ.
Гулким эхом твой смех отдаётся во мне.
Отзвучать. Отыграть то ли явь, то ли бред.
Ты не ангел, но всё же - на их стороне.
Попытаться понять - бесполезная блажь.
Обещанья забыть - всё пустые слова.
Золочёная клетка - корсет да корсаж...
Ни жива ни мертва. Ни мертва ни жива.
Взаперти. Взаперти ни покоя, ни сна.
Улыбаться и петь, танцевать и играть.
Но - дешевле. За каплю свободы цена -
Двадцать пять золотых и себя потерять.
За рассветом - закат. За весною - зима.
Замыкается в ветхом безвременье круг.
Я придумала плен и безумье сама:
Бред - не сказка, не бросит творца поутру.
ЗИМНИЙ ИЗЛОМ
Нет, я не плачу. И мне не больно.
Нет, мне не снятся костры и казни,
Цветные трупы врагов сожжённых.
Реальность - хуже и безобразней.
Нет, я не плачу. Мне просто страшно.
Клинок под рёбра - и вдох последний.
Когда страна надевает красный,
Нам всем и разом не до портвейна.
Нет, я не плачу. Я убегаю:
Мне не к лицу лезть под нож и пули.
За картой карта... Я всё гадаю
На страх и боль, на изломы судеб.
ЖИВЫЕ-ВО-МНЕ
Мёртвые белые розы в проточной воде.
Время пронзающий, вечно доверчивый взгляд.
Ты не узнаешь, как перед тобой виноват
Я, переживший тебя и всех прочих людей.
Милая девочка, сон марокканских пустынь.
Ангел моих отсверкавших на солнце побед.
Всё, что я пел и писал, - о тебе и тебе.
Что за судьба среди рыб пучеглазых остыть!
Что за судьба танцевать на зашитом в ил дне,
Горькие песни слагать об ушедших во тьму!
Щупальца тянет больная придонная муть,
Молят богов о пощаде живые-во-мне.
Долго ли искорке малой в безвременье тлеть?
Долго ли нашим с тобою кострам догорать?
Друг мой бесценный, я - твой самый преданный враг.
...Но не вернулся б, когда б не заставила смерть.
ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР
Почему бы тебе не предать меня, meine Liebe?
Ну подумаешь. Всё равно каждый раз - как первый.
Мой негаданный, мы - такие, что не смогли бы
Год за годом хранить друг другу любовь и верность.
Оплавляются свечи, рыдает шальная скрипка;
По углам, опустив глаза, пробегают тени.
Полночь близится, время скалится злой улыбкой.
Не бросай меня, мой печальный, мой юный гений!
Ты же знаешь, что я - Пьеро. Я - слепая кукла,
Что живёт омертвевшей, мечтая проснуться мёртвой.
Я - за Цезаря, мой неназванный, ты - за Брута.
Только нож-то прокручен, а имя и память - стёрты.
В общем, лучше убей меня, милый, - дешевле выйдет:
Затяни петлю туже, вонзи свой кинжал поглубже.
Я же просто тупой божок, деревянный идол:
Мой предел - растекаться по древу словесной лужей.
Мой предел - поднимать на смех всё, что мнится вечным,
Убеждать, что почти не больно, совсем не горько.
Может быть, это наш последний свободный вечер:
Мой несбывшийся, мы с тобой - как Дали и Лорка.
КОГДА Я УМРУ…
«Когда умру,
схороните меня с гитарой
в речном песке…»
Федерико Гарсиа Лорка
Когда я умру, я хочу лежать
В хрупком речном песке.
Пусть сердце истлеет – моя душа
Станет о сердце петь
И станет, смеясь, танцевать в волнах
С стайкой прозрачных рыб.
Ты вместо печали о тех, кто прах,
Побереги живых.
А мёртвым нет дела до чьих-то слёз –
Им хорошо в веках.
До них злое золото наших слов
Не донесёт река.
Живи, пока можешь любить-дышать!
Но, уходя совсем,
Скажи: «Умерев, я хочу лежать
В хрупком речном песке».
www.port-folio.org/p188.htm
ДЫМОМ И МЁДОМ
читать дальшеОт тебя - запах дыма и мёда, и яда
Недописанных слов, недопитых историй.
Ты приходишь ночами, как Оле-Лукойе,
Говоришь, что Отелло такой же, как Яго.
Ты терзаешь меня первобытными снами,
Под конец исчезая, как некогда Эхо,
В рюкзаке носишь искорки тёплого смеха
Просто так, чтобы было чем спорить с богами.
Ты – как все, ты – как я. И немножко иначе.
Вечный странник с взъерошенной рыжей душою,
Ты бежишь по живому и ловишь живое –
И от счастья так горько и радостно плачешь.
…В моей комнате воздух, пропитанный ядом, –
Словно память о нашем несбывшемся лете,
Мягкий сумрак, последняя книга на свете
И смеётся доживший до старости Яго.
ТОЙ, КОТОРАЯ ОСТАНЕТСЯ ПОСЛЕ МЕНЯ
Тонкие пальцы сомнут роскошного платья ткань.
В двадцать вторую весну покорно шагну за грань.
Нечего волосы рвать. Выплёвывай боль в словах.
Вечность великий ли срок? Достаточно пары строф.
Холодом тянет со дна - там липкая, злая муть...
В белом безумии сна не страшно совсем тонуть.
Ну, перестань же реветь! Уж лучше бессвязный бред.
Сотня-другая минут... Мы свидимся поутру.
А под водою - огни. Там дивный речной народ:
Тёмные, длинные дни и пляски на солнцеворот.
В сердце стучит колесо, под сердцем хрустит песок.
В жилах течёт недокровь - по воле чужих богов.
Небо у них - молоко. По-честному - жидкий лёд.
Знала бы ты, как легко там имя забыть своё.
Только себя не тревожь: водой не прольётся дождь
Мёртвою или живой, а я - не вернусь домой.
Тонкие пальцы не мнут роскошного платья ткань.
В двадцать вторую весну покорно шагнуть за грань!
Хочется волосы рвать, выплёвывать боль в словах.
Вечность - великий срок. Не хватит мне пары строф.
ПРОЩАНИЕ
...А бой, начаться не успев, окончен.
Ведут домой седые полководцы
войска. И вдохи выдохов короче
мои. Под чёрным выгоревшим солнцем
руины городов лежат. Тоскливо.
В колонках еле слышно плачет скрипка-
прощание. Мой стих незрелой сливой
висит. Возьми его себе. Ошибки
мои прости. Я выткала твой образ
из облака туманов - на удачу,
и - правда! - как могла с собой боролась,
но, раз поверив, не могу иначе.
ХУДОЖНИКИ
Не жалей, никогда ни о чём не жалей.
Уходи, не прощаясь, и не возвращайся обратно.
Лишь глупцы из истлевшего нижут колье,
Выбирая осколки и пыль, точно зёрна граната.
Всё бросай, всё выкидывай - ветер умчит.
Вещи тянут к земле, добивая на бис позвоночник.
За вещами всегда - тут кричи-не кричи -
Муж и дети, работа и дом. Круг замкнётся порочный.
Разрезай, рви на части за ниточкой нить.
Не едиными мойрами мир - наше право древнее.
Мы - из тех, кто зажёг в небе звёзды-огни.
Мы - из тех, кто когда-то с Гераклом спасал Прометея.
В век уютных квартир и тяжёлых ключей,
Скулежа, твердолобья и только-в-киношной отваги,
Распродажи всего - от души до ночей
Нам, художникам, наша свобода - последнее благо.
ЭФФИ
Не взлететь. Не взлететь. Век ходить по земле
Да впечатывать в грязь вездесущую тень.
Мне постыл этот дом, этот сказочный плен,
Чёткий контур застывших в безмолвии стен.
Позову - не идёшь. Лишь хохочешь в ответ.
Гулким эхом твой смех отдаётся во мне.
Отзвучать. Отыграть то ли явь, то ли бред.
Ты не ангел, но всё же - на их стороне.
Попытаться понять - бесполезная блажь.
Обещанья забыть - всё пустые слова.
Золочёная клетка - корсет да корсаж...
Ни жива ни мертва. Ни мертва ни жива.
Взаперти. Взаперти ни покоя, ни сна.
Улыбаться и петь, танцевать и играть.
Но - дешевле. За каплю свободы цена -
Двадцать пять золотых и себя потерять.
За рассветом - закат. За весною - зима.
Замыкается в ветхом безвременье круг.
Я придумала плен и безумье сама:
Бред - не сказка, не бросит творца поутру.
ЗИМНИЙ ИЗЛОМ
Нет, я не плачу. И мне не больно.
Нет, мне не снятся костры и казни,
Цветные трупы врагов сожжённых.
Реальность - хуже и безобразней.
Нет, я не плачу. Мне просто страшно.
Клинок под рёбра - и вдох последний.
Когда страна надевает красный,
Нам всем и разом не до портвейна.
Нет, я не плачу. Я убегаю:
Мне не к лицу лезть под нож и пули.
За картой карта... Я всё гадаю
На страх и боль, на изломы судеб.
ЖИВЫЕ-ВО-МНЕ
Мёртвые белые розы в проточной воде.
Время пронзающий, вечно доверчивый взгляд.
Ты не узнаешь, как перед тобой виноват
Я, переживший тебя и всех прочих людей.
Милая девочка, сон марокканских пустынь.
Ангел моих отсверкавших на солнце побед.
Всё, что я пел и писал, - о тебе и тебе.
Что за судьба среди рыб пучеглазых остыть!
Что за судьба танцевать на зашитом в ил дне,
Горькие песни слагать об ушедших во тьму!
Щупальца тянет больная придонная муть,
Молят богов о пощаде живые-во-мне.
Долго ли искорке малой в безвременье тлеть?
Долго ли нашим с тобою кострам догорать?
Друг мой бесценный, я - твой самый преданный враг.
...Но не вернулся б, когда б не заставила смерть.
ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР
Почему бы тебе не предать меня, meine Liebe?
Ну подумаешь. Всё равно каждый раз - как первый.
Мой негаданный, мы - такие, что не смогли бы
Год за годом хранить друг другу любовь и верность.
Оплавляются свечи, рыдает шальная скрипка;
По углам, опустив глаза, пробегают тени.
Полночь близится, время скалится злой улыбкой.
Не бросай меня, мой печальный, мой юный гений!
Ты же знаешь, что я - Пьеро. Я - слепая кукла,
Что живёт омертвевшей, мечтая проснуться мёртвой.
Я - за Цезаря, мой неназванный, ты - за Брута.
Только нож-то прокручен, а имя и память - стёрты.
В общем, лучше убей меня, милый, - дешевле выйдет:
Затяни петлю туже, вонзи свой кинжал поглубже.
Я же просто тупой божок, деревянный идол:
Мой предел - растекаться по древу словесной лужей.
Мой предел - поднимать на смех всё, что мнится вечным,
Убеждать, что почти не больно, совсем не горько.
Может быть, это наш последний свободный вечер:
Мой несбывшийся, мы с тобой - как Дали и Лорка.
КОГДА Я УМРУ…
«Когда умру,
схороните меня с гитарой
в речном песке…»
Федерико Гарсиа Лорка
Когда я умру, я хочу лежать
В хрупком речном песке.
Пусть сердце истлеет – моя душа
Станет о сердце петь
И станет, смеясь, танцевать в волнах
С стайкой прозрачных рыб.
Ты вместо печали о тех, кто прах,
Побереги живых.
А мёртвым нет дела до чьих-то слёз –
Им хорошо в веках.
До них злое золото наших слов
Не донесёт река.
Живи, пока можешь любить-дышать!
Но, уходя совсем,
Скажи: «Умерев, я хочу лежать
В хрупком речном песке».
@темы: Поэзия